Солнечный круг - Марина и Сергей Дяченко
Шрифт:
Интервал:
Лорд-регент предложил ей руку, и она не смогла отказаться. Опираясь одеревеневшей ладонью на его локоть, проследовала вниз по лестнице во внутренний двор, где от ветра заслоняли стены. Здесь было тепло и тихо, в полутьме еле слышно шелестела вода.
– Спасибо, что вы согласились приехать. Император влюблен в вашу музыку. Уроки свирели – то, о чем он давно мечтает, тем более от вас, ведь вы его кумир… Он страшно одинок в свои двенадцать лет, он обречен на власть – и одиночество. Вы все еще дрожите?
– Я почти согрелась.
– Вы колебались, получив приглашение. Вас наверняка отговаривали от поездки. Что помогло вам решиться?
– Я…
Она поняла, что не знает, что сказать. Мечтала увидеть Каменный Лес? Слабый ответ, мотивация зеваки, он может даже оскорбиться. Мечтала учить императора музыке? Слащавый и неискренний ответ. Хотела потешить свое тщеславие? Единственный правдивый ответ, но произносить его вслух – безумие.
– Мне лестно, когда людям интересна моя музыка. Интерес молодого императора… подкупил меня.
Он посмотрел на нее с уважением:
– Вы умеете быть честной, я очень это ценю.
Аккуратно вынул повязку из внутреннего кармана, завязал себе глаза, повернул к Ирис слепое лицо:
– Еще раз: что вас тревожит? Чего вы боитесь… за кого вы боитесь?
– Я… нет. Я просто…
Через мгновение Ирис швырнули на пол – на гладкий полированный камень, резко, грубо, она сдавленно охнула, замерла, скорчившись, инстинктивно прикрывая голову. Ее дернули вверх, как ватную куклу, в следующую секунду она обнаружила себя в нише стены, за колючим стволом приземистой пальмы.
– Все хорошо, – прошептал лорд-регент ей на ухо. – Это покушение. Не двигайтесь.
Из деревянной резной балки торчала стрела с цыплячье-желтым оперением.
* * *
Прием продолжался, хотя людей стало вполовину меньше. Официанты все так же разносили напитки и закуски. Капитан корабля, на котором прибыла Ирис, был счастлив и пьян до такой степени, что не мог встать с бархатной скамейки у стены.
Тереза встретила Ирис цепким взглядом:
– На вас лица нет. Вы меня пугаете… Что случилось?!
Из боковой двери вынырнул Алекс:
– Госпожа Тереза, лорд-регент просит вас подняться к нему в кабинет прямо сейчас… Госпожа Айрис, я немедленно провожу вас в ваши апартаменты.
* * *
В комнате Ирис обнаружила, что футляр со свирелью пропал.
Она заметалась. Облилась холодным потом. Вызвала горничную. Та показала ей футляр – в шкафу на полке, на почетном месте; горничная решила навести порядок, пока Ирис была на приеме.
Ирис накричала на нее – недостойно, грубо, визгливо. Горничная покраснела и ушла. Ирис убедилась, что свирель совершенно цела и ракушки с записями тоже на месте. Надо было вернуть горничную и извиниться, вместо этого Ирис села на край кровати и опустила руки.
Еще секунда, и покушение обернулось бы убийством при единственном свидетеле. Тот, что стрелял в лорда-регента – как он связан с людьми, которые держат в заложниках Лору с мальчишками?
Или он стрелял вовсе не в лорда-регента?!
Мысли становились абсурднее с каждой секундой, лучшим выходом было – перестать думать вообще. Ирис обняла футляр со свирелью и застыла, скорчившись, на постели.
* * *
В дверь загрохотали кулаками в два часа ночи – час Нетопыря. Хозяин, сдававший Ольвину комнату, выскочил в одной рубашке, заранее до смерти напуганный: он пережил бунт здесь, в городе, и такой вот стук в дверь означал для него слишком многое.
На пороге стояли стражники в черных мундирах дворцовой охраны. Хозяин медленно сполз по стене: множество раз он видел это в ночных кошмарах.
– Мастер Ольвин здесь живет?
Ольвин маячил на лестнице этажом выше. Хозяин, не в силах издать ни звука, поднял руку и ткнул пальцем: сдал, не сопротивляясь. Стражник поглядел на Ольвина снизу вверх: они были ровесниками. Оба провинциалы. Стражник еще не знал, как тащить человека в котел, Ольвин понятия не имел, что означает стук среди ночи.
– Поедете с нами, – сказал стражник. – Со всеми своими штучками… с этими… с вещами!
– В чем его обвиняют?! – сдавленно пискнул хозяин. Не рассчитывая на ответ, так, по доброте душевной. Он по-своему любил постояльца и заботился о нем, как о родном сыне.
* * *
– Это ты, значит, фаршируешь ракушки музыкой, как пироги сыром?
– Да, – сказал Ольвин.
Четыре месяца назад его уже вызывали во дворец, правда, не посреди ночи. Не этот офицер, а другой, но в такой же тесной канцелярской комнате, требовал от него «тайны» – как помещать музыку внутрь пустых раковин. Ольвин честно все показал и рассказал. Тот офицер ничего не понял, и немудрено: ремеслу обучаются годами, если есть талант. Офицер пригрозил тюрьмой, конфисковал резонатор – стоимостью как улица в провинции Рыжие Холмы и редкостью как огромный алмаз. Конфисковал растворы, поющую соль, ракушки, серебряный камертон. Почти месяц Ольвин жил впроголодь, таская на рынке мешки с рыбой. Потом ему неожиданно вернули всё в целости и сохранности, а за две ракушки предложили деньги, хорошую цену. Ракушки были – коллекционные записи Ирис Май, «Времена года». Ольвин не хотел бы их продавать, но, учитывая обстоятельства, спорить было не о чем.
И вот теперь перед ним стоял другой офицер, то и дело вытирая бледный потный лоб.
– Ты можешь вложить туда любые звуки? Крики чаек? Лай собак?
– Да.
– Человеческую речь?
– Да. – Ольвин удивился, зачем бы так бездарно использовать такую красивую и сложную оболочку. Слова, в отличие от музыки, легко записать на бумаге.
– Тогда быстро, быстро… готовь свои плошки!
Ольвин не стал спорить. Разбуди его посреди ночи, как, собственно, и случилось, – он всегда готов приготовить раствор, установить резонатор, треногу, горелку…
– Ты поясняй, что делаешь! Умное-то лицо не строй, провести меня не удастся!
Большая неприятность во дворце, подумал Ольвин, этот человек напуган и зол. Хорошо бы все кончилось, как в прошлый раз, хоть бы мне позволили уйти подобру-поздорову.
– Вот сосуд идеальной формы, я называю его резонатор, стенки устроены так, чтобы ловить звук и передавать колебания раствору поющей соли. Вот зародыш кристалла, пока он растет – звук сохраняется в его гранях. Теперь я разогреваю раствор и добавляю соли: чтобы кристалл рос, насыщенный раствор должен остывать. Помещаю разогретый раствор в сосуд, осторожно… а внутрь, на тонкой нитке, помещаю зародыш. Что вы хотите, чтобы я записал?
– Речь. Я буду говорить, а ты…
Ольвин кивнул:
– Все готово. Раз, два…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!